|
|
Обсуждаем |
Re: Йоханана Клавиршпилера
"Баллада о том..." |
|
|
«Баллада» вернула меня к проблеме существования «национального» – в современном мире. Как в полиэтнической, поликультурной, многообщинной, многонациональной стране, могут существовать такие «генерализующие» понятия, свойственные мононациональным странам, как «израильская промышленность», «израильская музыка», «израильское образование», «израильская культура» и т.д.? Что они могут означать? Стоят ли за ними целостные объекты или неструктурированные конгломераты? Как они трансформируются? Или это просто фантомы, значение которых переменно в разных контекстах и которые употребляются в идеологических целях. Например, когда надо подчеркнуть место происхождения, использования или пребывания объекта, его принадлежность к той или иной этнической или социальной группе, экономическому порядку, образу жизни (мимоходом обобщив при этом на весь «народ»), противопоставиться иностранному («израильское – значит отличное») и т.п. Я не вижу оснований объявлять «израильскими» песни Крокодила Гены, Ялда шели, произведения Пауля Бен-Хаима или клейзмеров и проч. только потому, что они созданы евреями (если в Израиле или Палестине, то «исконно израильскими»), исполняются евреями или включены в соответствующие культуры: евреи-то разные. Точно так же – особенности специального физико-математического или общинного образования (например, шасовского) недостаточны, чтобы считать их «израильскими», независимо от их происхождения, вожделения и актуальности – они частичны. Когда говорят о «религиозном», «светском», «традиционном», «элитарном», «шасовском» и проч. частичном образовании, музыке и т.д., я более-менее представляю себе, о каких объектах речь, и понимаю собеседника по содержанию. Но когда слышу «израильское», перестаю понимать и подозреваю говорящего в желании запудрить мозги. Сегодня это слово некоммуникативно. Может, время генерализации еще не пришло (похоже, и не придет)? Думается, ответ о сфере употребления и способе существования «израильского» надо искать не в механических склейках тех или иных «частей израильского», обладающих какими-либо признаками, кажущимися нам общими, а совершенно в ином пространстве – организационном. Для этого надо помыслить «израильское» не как свойство какого-то (неведомого) «общего объекта», а как механизмы согласования, балансирования, достижения консенсуса разных групп реальных людей, конкурирующих между собой за ресурсы – информационные, материальные, интеллектуальные и проч. Эти механизмы обязательно включают межгрупповую коммуникацию, структуры которой и следует создавать. Их и надо считать «израильской музыкой», «израильским образованием» и т.д. Не думаю, что в такого рода механизмах может быть что-то «национальное», поскольку их содержанием будет организация и продуцирование мышления. Скорее, их создание в разных сферах жизни восполнит жуткий дефицит «общественного», который смело можно считать причиной наших неудач. «Национальное» же в израильском варианте (преобладание «искусственного» над «естественным») может возникнуть лишь как превращенная и отрефлектированная форма (результатов деятельности) этих механизмов. (В этой работе нужно будет предусмотреть защиту от забалтывания идеи привычными словами: демократия, права человека, плюрализм и проч.). Таким образом, общая идея способа выразить (скорее, создать!) «израильское» состоит в переходе от «национального» и «общинного» к «общественному». Или: от мышления натуралистического к мышлению рефлексивному (общественное есть рефлексия социального). Этот переход – его стратегии, способы, ресурсы, организация – и представляет, на мой взгляд, главную проблему Израиля, специфические проявления нерешения которой мы наблюдаем в разных сферах, в том числе, в музыкальной. Разумеется, речь не идет о массовках, достаточно было бы изменить способ мышления элиты. Поэтому мне близки намерения ряда музыкантов (их упоминает Рон) покончить с заботой о фантоме «израильской музыки» в рамках той или иной национальной культурной программы (которые упоминал Клавиршпилер), поскольку, как я понимаю, эти программы частичны, и сосредоточиться на создании «хорошей музыки». Однако, замечает Рон, эта музыка парадоксальным образом несет политический протест. Тут не все ясно, потому как, во-первых, писать и играть «хорошую музыку» – не проблема, а во-вторых, по-видимому, комментаторы этого явления смешивают и подменяют «общественное» - «политическим», потому вместе с водой выплескивается ребенок и остается непонятным, что считать «хорошей музыкой». Конечно, назначение музыкантов – музицировать. Желательно хорошо. Как видно из материалов сайта, многие так и поступают. В то же время, фиксируется распад структур «сферы жизни музыканта» и выражается неудовлетворенность социальными условиями, социальным положением музыкантов. Если эти обстоятельства препятствуют созданию «хорошей музыки», тогда предлагаю следующие темы для обсуждения: · Может ли новое понятие «израильского» помочь организовать действия по достойному выходу из этой ситуации? · Если да, то кто может создать такие механизмы, как не сами музыканты (ибо никому больше они не нужны)? Что для этого надо делать? |
send your opinion or message:
Сообщения: